Культ авторитарного лидера: Трамп, Путин, Си Цзиньпин
«От Москвы до Манилы, от Пекина до Будапешта, от Анкары до Дели, авторитарный лидер-националист снова в моде. Если в США на следующей неделе выберут Дональда Трампа, то пойдут в русле международной тенденции, а не положат ей начало», — пишет обозреватель The Financial Times Гидеон Рахман.
«На прошлой неделе Китай сделал еще один опасный шаг на пути к единоличной автократии: было объявлено, что президент Си Цзиньпин теперь является «высшим руководителем» коммунистической партии — титул с маоистскими обертонами», — пишет Рахман, отмечая, что Си Цзиньпин только что принял у себя другого лидера с автократическими замашками — президента Филиппин Родриго Дутерте. «Святой покровитель» автократических лидеров всего мира — президент России Владимир Путин, единоличное правление которого до сих пор сохраняет некоторые внешние атрибуты демократии», — иронизирует журналист.
Ту же смесь демократических форм с автократической реальностью демонстрируют и другие главы государств — президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, в меньшей степени — венгерский премьер Виктор Орбан. Рахман с некоторыми оговорками относит к их числу и премьер-министров Индии и Японии Нарендру Моди и Синдзо Абэ.
«Тревожит, что политический стиль Трампа имеет больше всего общего с одними из самых деспотичных диктаторов, таких как президенты Путин и Эрдоган», — говорится в статье.
Они представляют внешний мир как полный враждебных сил, говорят о «внутренних врагах» и обещают встать во главе национального возрождения, отомстив за прежние унижения со стороны иностранцев, считает автор.
«Трамп пока еще не решился позировать перед камерами с обнаженным торсом, — посмеивается Рахман, — но, когда я присутствовал на его встрече с избирателями во Флориде на прошлой неделе, почти не оставалось сомнений, что культ лидера был налицо».
«Параллель с 1930-ми годами, к сожалению, слишком очевидна. Тогда экономический шок «великой депрессии» привел к радикализации политики во всем мире. Нечто подобное могло произойти после финансового кризиса 2008 года», — предполагает журналист.
«Что любопытно, подъем автократических лидеров-мачо совпал с противоположной модой на сильных женщин-политиков, чей стиль гораздо более сдержанный и ориентированный на всеобщее согласие», — отмечает Рахман, приводя в пример канцлера Германии Ангелу Меркель и премьер-министра Великобритании Терезу Мэй.
«Феминизация западной политики, возможно, даже подстегивает тоску по лидерам-мачо среди некоторых ностальгирующих мужчин-избирателей. Хиллари Клинтон, если она вступит в Белый дом, также нанесет удар по культу автократов», — говорится в статье.